Милош Бикович и Оксана Акиньшина — сериал «Цыпочки», феминизм, 80-е годы.
14 апреля на платформе More. TV выйдет последняя серия сериала «Дамалы», цикла романов Сергея Минаефа «Нулевые герои в Москве» режиссера Марии Ангранович, действие которого происходит в Москве в 1920-е годы. Однако «птенцы» теперь отличаются от оригинальных героев — они идут к Миркину. Миркин безжалостно использует их для достижения своих целей в гонках. Мы попросили главных героев Милоша Виковича и Оксану Акиньшину поразмышлять о книге, роли женщин и мужчин в сериале и признаках новой эпохи.Интервью состоялось 22 февраля в день премьеры сериала..
Для вас орден касается женщин или мужчин?
Оксана: Это касается и мужчин, и женщин — думаю, это понятно.
Милош: Я бы сказал, что это касается определенной системы отношений и мировых ценностей, которая искажает и разрушает людей всех полов. Именно так, как в случае с главным героем Андреем Миркиным и его компанией.
Что книга и сериал предлагают для понимания женщин и мужчин? Чему он может научить?
Оксана: чему может научить роман о современной коррупции? Мы — взрослые люди, прошедшие разные жизненные пути. Вопрос немного странный — «Что он понимает и чему учит?». У вас меньше доверия? У каждого человека свой багаж и опыт. Каждая женщина строит свои отношения с мужчинами по-своему. Конечно, кто-то может научить их быть более жесткими и циничными. Мне это не нужно.
‘Цыпочки’, как теперь говорят, это книга для злодеев. Судя по сериалу, как вы думаете, какой тип женщин привлекает этот тип мужчин?
Оксана: По моим наблюдениям и опыту, многие женщины, пережившие эмоциональное насилие, внешне очень сильные и независимые. Такие люди, как Миркин, расставляют ловушки, но я не думаю, что определенные типы мужчин попадают в них.
Милош: Здесь мы можем говорить о серой зоне морали. То есть, когда нет окончательного добра и зла, жертвы и агрессора. Кто-то продает себя за деньги. Тем временем наш герой продает себя ради удовольствия или власти. Им не хватает стержня, а их принципы слишком изменчивы. Все они забрасывают сеть друг на друга.
Оксана: Кстати, Меркин — не самый отрицательный персонаж. И это, конечно, не абсолютное зло.
Милош: Просто разные: эмоциональные, экономические или уставные.
Оксана: даже само насилие происходит не по вине мужского персонажа. Мужчины в наших историях совершают плохие и нелепые поступки, но главными преступниками, по крайней мере для меня, остаются женщины. Меркин может быть болезненным, глупым, грубым по отношению к женщинам и несимпатичным (просто потому, что не может), но он не злой.
Милош: Он также находит оправдание своим действиям в поведении этих женщин. По обычаю, все присутствуют в джунглях и играют по строгим правилам «ты или не ты». Почему вам жаль людей, оказавшихся в джунглях? Правила известны заранее.
Оксана: Да, все согласны играть по правилам с самого начала. Никто никому ничего не обещает и не разрушает ничьих иллюзий.
Милош: Кроме моей жены.
Никита Березной.
Как вы думаете, речь идет о ложной любви? Ваши герои ничего не чувствуют?
Милош: Видите ли, есть «В ожидании Годо» Беккета, и все говорят о Годо, но Годо нет. The Chicks — Waiting for Love. Кстати, это очень беспокоит меня в современном кинематографе. Мы редко снимаем фильмы о любви. В жизни так не бывает. В жизни любовь — это героический поступок, и о ней трудно написать или снять фильм, не говоря уже о том, чтобы испытать ее. Именно поэтому все рассказывают идеализированные истории о том, как отношения заканчиваются после свадьбы.
Оксана: Да, да, история Золушки: «Они жили хорошо, мы жили лучше».
Милош: пока они не поженились. Но на самом деле это только начало эксплуатации любви. В фильмах редко обсуждается качественный подход.
В книге есть несколько признаков времени, в том числе когда Меркин встречает девушку с тремя дорогими телефонами, когда одна из его подруг водит машину, за которую он получил кредит, и когда он борется с куклой в натуральную величину. Каковы признаки времени для вас сегодня?
Милош: Половина моей жизни переместилась в смартфоны. Кроме того, если вы создаете и снимаете историю с нуля, вы используете только видеосообщения, звонки с зумом и изображения из ватсап.
Оксана: Почему девушки не берут машины в кредит? Конечно, новым предвестником стал Instagram (мета признана экстремистской и запрещена в России — правила жизни), и люди перестали смотреть друг другу в глаза и общаться. Жизни нет.
Милош: Но Instagram (мета признана экстремистской и запрещена в России — прим. пер.) существует; главным желанием в 80-е, 10-е и 20-е годы было не быть, а видеть. Теперь это легко. Арендуйте квартиру, частный самолет, автомобиль и делайте фотографии. Вот и все. Вы адекватный, успешный человек.
Но, опять же, «The Chicks» — это документ 80-х годов. Почему этот период до сих пор считается самым ярким и ностальгическим?
Оксана: Нет новых, мощных, качественных историй, которые можно было бы рассказать. К сожалению, попытки показать правду и отразить современность не ценятся. Содержание немного отличается, все боятся рисковать, выходить из зоны комфорта и не решаются браться за новое.
Никита Березной.
Понятно, что первоисточники — это взгляды отдельных людей и конкретных социальных классов того времени. Какой вклад в историю может внести женщина-режиссер?
Оксана: Маша может сделать женщин более агрессивными. В книге они жертвы — добрые и доверчивые. И мы позволили им восстать и напасть на нас.
Милош: Это правильный подход — обращаться с женщинами безжалостно, не думая о том, отреагирует ли Маша. Мне нравится, что режиссером этой истории стала женщина, потому что это показывает, что мы не боимся женщин, мы не боимся женщин, мы не боимся женщин. К сожалению, мы живем в такое время, когда очень легко судить и навешивать ярлыки на всех. Феминистская повестка дня настраивает мужчин и женщин друг против друга, что противоестественно.
Оксана: Да, это своего рода война. Я очень осуждаю эту тенденцию, потому что отношения, основные понятия — забота, уважение, дружба — стираются. К сожалению, все борются, а не создают.
Милош: Весь мир борется за права женщин, и это правильно, но в этой борьбе как будто отнимается ценность, которую создают женщины. Мы подталкиваем женщин к мужскому суверенитету и власти, что разрушает мир. Я поддерживаю равенство, но не по такой цене.
Оксана: Я думаю, что женщин можно поддерживать совсем другими, менее агрессивными способами. В конце концов, вряд ли когда-нибудь наступит время, когда мы с мужчинами будем мочиться в один унитаз.
Милош: Повестка дня ведет вас в другое место: вы получаете только Лию Томас, американскую пловчиху, которая раньше была мужчиной, но из-за сексуальных изменений начала бить рекорды среди женщин. Разве это равные права? Я в замешательстве.
Оксана: Нам как будто запрещено проявлять доброту и заботу.
Милош: Обращать внимание на женщин — это уже на грани домогательства.
Оксана: Моя главная проблема заключается в следующем. Российский феминизм отличается от феминизма Европы и США. Да, кажется, что она основана на идеях равенства, пришедших из Европы, но если заглянуть глубже, то можно обнаружить вред и диг риз, которые мы унаследовали от наших родителей. Наши бабушки и мамы были основаны на послевоенных свадьбах, часто более рациональных, чем чувственных. Они женились по долгу, по обстоятельствам, но не по искреннему желанию или совершенной любви. И они воспитывали своих дочерей в этом духе. Холодные женщины воспитываются холодными матерями, которые не позволяют себе выражать любовь. Это неразвитость духа и неспособность радоваться жизни. Получается, что россияне не умеют быть счастливыми биологически.
Милош: Как сторонний наблюдатель, я согласен, что в России есть женщины такого типа, но есть и другие, люди с детьми, которые начинают работать над своей карьерой в возрасте 30 лет и посвящают свою жизнь себе. Это правда, что они составляют меньшинство.
Оксана: и они, как правило, одиноки. Лишь немногие имеют гармоничные отношения, основанные на уважении. Все — это борьба с возможностями. Безработных женщин так много, что предпочтительнее притворяться, что у вас все хорошо.
